Драконья гавань - Страница 75

Сила страдания в ее голосе встревожила Лефтрина.

— Послушай, Элис, мне кажется, нет смысла кого-то обвинять. Мы ищем Седрика и будем искать дальше. Мы не сдадимся. Решим, как устроить драконов, и сразу же возобновим поиски. Мы же нашли вас, верно? Значит, и Седрика найдем.

— Капитан? — перебил его Дэвви.

— Что такое, малой?

— Все, кто поднялся на борт, всерьез проголодались и хотят пить. Сколько пищи и воды можно им дать?

Грубая насущность этого вопроса напомнила Лефтрину, что он не только мужчина, но еще и капитан. Он бросил на Элис извиняющийся взгляд и направился прочь.

— Сейчас я должен заняться спасенными, — напоследок бросил он ей. — Но мы продолжим искать Седрика. Обещаю. Элис обратила внимание, что он не пообещал ей найти Седрика. Он не мог. Ее облегчение от того, что их нашли, радость от встречи с Лефтрином и сознания, что он цел, прошли в считаные мгновения. И радость, и облегчение показались ей слишком себялюбивыми, когда она задумалась, где теперь Седрик и что с ним сталось. Погиб? Умирает, цепляясь за плавучее бревно? Жив и беспомощен где-то на реке? Он ведь не сумеет позаботиться о себе, только не в этих обстоятельствах. На миг Элис представила его рядом: щеголеватого и умного, улыбчивого и доброго. Ее друг. Друг, которого она увезла от всего, что он любил и ценил, и затащила в это суровое место. И это его убило.

Элис добрела до своей каюты, радуясь тому, что может побыть одна. Вскоре ей снова придется выйти к остальным. Но пока ей нужно немножко времени, чтобы прийти в себя. По привычке она начала переодеваться. Длинное платье Старших казалось по-прежнему невредимым. Элис на всякий случай встряхнула его. Поднялось только облачко мелкой пыли — на ткани не осталось ни пятен, ни прорех. Она перебросила платье через руку, и оно заструилось, словно поток расплавленной меди. Какое чудо! Слишком дорогой подарок, чтобы замужняя дама могла принять его не от супруга. Эта мысль застала Элис врасплох, и она решительно отмела ее прочь.

Платье быстро высохло, как только она выбралась из воды, и согревало ее в суровые ночи под открытым небом. Почему-то там, где ткань прилегала к коже, ожогов осталось куда меньше. Внезапно опомнившись, Элис поднесла руки к лицу, а затем дотронулась до спутанных волос. Кожа на ощупь оказалась сухой и шершавой, волосы походили на солому. В сумраке каюты она взглянула на свои кисти. Багровая кожа, обломанные ногти. Ей стало стыдно вдвойне: не только из-за того, что она ужасно выглядит, но еще и из-за того, что в такое время волнуется о своей внешности.

Ужаснувшись собственной легкомысленности, Элис все же нашла ароматный лосьон и смазала им лицо и руки. Переоделась в свою, уже изрядно поношенную, одежду и некоторое время распутывала и расчесывала волосы. А потом ее захлестнула новая волна отчаяния. Она благополучно забылась в повседневной заботе о себе, но, закончив, вновь столкнулась с болью утраты и вины. На краткий миг Элис охватило искушение отправиться на камбуз, получить кружку горячего чая и сухарь. Горячий чай покажется таким вкусным после нескольких дней без него.

Седрик чая не получит.

Это была случайная, довольно глупая мысль, но на глаза Элис навернулись слезы. Ее пробрала дрожь, а затем она застыла.

— Не хочу об этом думать, — призналась она себе вслух.

Еще на плоту Элис убедила себя, что Седрик в безопасности на баркасе, вместе с Лефтрином, хотя у нее не было оснований считать, что «Смоляной» остался невредимым. Она скрывала от себя свои опасения. И вот теперь, когда ей пришлось встретиться с ними лицом к лицу, она все равно отворачивается, прячется, отгораживаясь обветренными руками, нечесаными волосами и горячим чаем. Пора бы уже набраться смелости.

Элис направилась в каюту Седрика. Почти все хранители уже были на борту — с камбуза доносился гул голосов. Она прошла мимо Дэвви — мальчик с безутешным видом смотрел на воду. Она обогнула паренька и пошла дальше, оставив его наедине со своими мыслями. Скелли разговаривала с Лектером, на лицах обоих читалась печаль. Драконий хранитель не сводил глаз с лица девушки. Она спросила что-то об Алуме. Лектер покачал головой, и шипы на его подбородке задрожали. Элис тихонько проскользнула мимо них.

Она постучалась в каюту и мгновением позже обругала себя за глупость. Открыла дверь и вошла, затворив ее за собой.

Может, время, проведенное вдали, обострило ее восприятие? Все в каюте казалось Элис каким-то неправильным. Здесь пахло потом и нестираным бельем. Одеяла сбились в кучу, напоминающую звериное логово, на полу валялась сброшенная одежда. Такая неопрятность была совершенно не в духе Седрика. Элис еще острее ощутила свою вину. Ее друг давно уже мучился дурным настроением, с тех пор, как чем-то отравился. Как же она могла так часто оставлять его здесь одного, пусть даже он держался с ней холодно и отчужденно? Как она могла заходить к нему, даже на минутку, и не замечать, насколько он опустился? Ей следовало бы прибираться здесь, наводить по возможности чистоту и порядок. Признаки его уныния угадывались во всем. На какой-то ошеломляющий миг Элис даже задумалась, не покончил ли Седрик с собой.

Понимая, насколько нелепа эта запоздалая жалость, женщина собрала всю грязную одежду и сложила аккуратной стопкой, отложив кое-что для стирки. Она встряхнула постель и застелила ее заново. Словно, как это ни глупо, обещала себе: вот Седрик вернется и обрадуется тому, что его ждет чистая каюта. Элис подняла сверток, служивший ему подушкой, и встряхнула его, пытаясь взбить.