Драконья гавань - Страница 78

И еще она тосковала по Рапскалю с изумлявшей ее саму остротой.

— Ты как?

Она обернулась и вздрогнула, поняв, что все это время рядом с ней стоял Татс.

— Думаю, ничего. Это было странно и тяжело, скажи?

— В некотором смысле это оказалось самым простым решением. К тому же Лектер проводил много времени с Варкеном, они почти всегда гребли в одной лодке. Так что мне хочется верить, что он правильно угадал желание Варкена.

— Я уверена, что он угадал, — негромко ответила Тимара.

Они немного постояли молча, глядя на реку. Драконы разбрелись. Тимара до сих пор ощущала ледяное дыхание гнева Синтары. Ее это не волновало. У нее болела вся кожа, рана между лопатками пылала огнем, и она никому не принадлежала.

— Я даже домой вернуться не могу.

Татс не стал спрашивать, что она имеет в виду.

— Никто из нас не может. Ни для кого из нас Трехог не был настоящим домом. Здесь и сейчас, этой ночью на палубе баркаса — вот самое близкое к дому место, какое есть у любого из нас. Включая Элис, капитана Лефтрина и его команду.

— Но мне и здесь нет места, даже здесь.

— Оно найдется, Тимара, если ты захочешь. Ты же сама держишься отчужденно.

Татс чуть изменил позу: не накрыл ее ладонь, а просто оперся на планшир рядом так, что их руки соприкоснулись. Первым ее порывом было отпрянуть. Усилием воли Тимара сдержалась. И сама удивилась, почему хотела отдернуть руку и почему не стала. Ответов на эти вопросы у нее не было, так что она перешла к другому.

— Знаешь, что Грефт сказал мне про тебя? — спросила она Татса.

Тот усмехнулся уголком рта.

— Нет. Но уверен, что ничего лестного. И надеюсь, ты помнишь, что знаешь меня гораздо лучше, чем когда-либо узнает Грефт.

Что ж, по крайней мере, это не мужской заговор с целью заставить одинокую, не связанную обязательствами женщину сделать выбор. Мнение Тимары о товарищах слегка улучшилось.

— Грефт явился, когда я вчера дежурила, — начала она ровным небрежным тоном, как будто они обсуждали красоту ночи, — и спросил, выбрала ли я тебя. Он пояснил, что если это так, то мне следует дать знать остальным или хотя бы сообщить ему, чтобы он мог подтвердить мой выбор. Он сказал, что иначе начнутся раздоры. Кое-кто из хранителей, возможно, даже бросит тебе вызов или ввяжется в драку.

— Грефт — надутый осел, воображающий, будто имеет право говорить за всех, — ответил Татс, выразительно помолчав.

Но Тимара не успела отмести беседу с Грефтом как дурацкую случайность.

— Но я был бы рад, если бы ты сказала остальным, что выбрала меня, — добавил Татс. — В этом он был прав: это бы все упростило.

— И что за «все» это бы упростило?

Татс искоса глянул на нее. Оба понимали, что он ступил сейчас на зыбкую почву.

— Ну, прежде всего, это бы дало мне ответ. А я бы не прочь его получить. А еще…

— Ты никогда не задавал мне вопроса! — поспешно перебила Тимара и с ужасом осознала, что сама только что толкнула их глубже в трясину.

Ей хотелось бежать, убраться прочь от этой глупости, которой положил начало своей дурацкой речью тупица Грефт. Татс, похоже, это понял. Он накрыл ее руку ладонью. Тимара ощутила мягкость его кожи даже сквозь чешую. Тепло прикосновения растеклось по всему ее телу, и на миг у нее перехватило дыханье. В ее сознании вспыхнул образ Грефта и Джерд, обнявших друг друга и согласно двигающихся. Нет. Она оборвала эту мысль и напомнила себе, что ее кисть должна казаться Татсу холодной, скользкой от чешуи и похожей на рыбу. Юноша не смотрел на пойманную им руку. Он глубоко вдохнул и шумно выдохнул.

— Это не вопрос. Не определенный вопрос. Просто, ну, я хотел бы иметь то, что есть у Грефта с Джерд.

И она тоже.

Нет! Конечно же, нет. Тимара сразу же отреклась от этой мысли.

— То, что есть у Грефта с Джерд? Ты имеешь в виду соитие? — уточнила она, не сумев в полной мере удержаться от обвиняющих интонаций.

— Нет. Ну, то есть да. Но, кроме того, у них есть уверенность друг в друге. Вот чего мне бы хотелось. — Татс отвернулся от Тимары и заговорил еще мягче, словно боясь обидеть ее: — Я понимаю, Рапскаль пропал совсем недавно и…

— Да как вообще кто-то может всерьез считать, что нас с Рапскалем связывало что-то кроме дружбы? — возмущенно выпалила она и рывком высвободила руку, чтобы откинуть с лица прядь волос.

Татс выглядел удивленным.

— Но ты всегда была рядом с ним, все время. С тех пор, как мы покинули Кассарик. Всегда в одной лодке, всегда спали вместе…

— Он всегда устраивался спать рядом со мной. И никто больше не предлагал мне грести вместе. Рапскаль мне нравился — когда не выводил из себя, не раздражал и не говорил странных вещей…

Внезапно в этой обличительной речи Тимаре померещилось что-то предательское.

— Рапскаль мне очень нравился, — осекшись, призналась она шепотом. — Но я не была влюблена в него и сомневаюсь, что он когда-нибудь воспринимал меня в этом ключе. На самом деле, уверена, что нет. Он был мне просто чудаковатым другом, который во всем и всегда видел светлую сторону и неизменно пребывал в хорошем настроении. И это он всегда дружил со мной и ничего не ждал от меня в ответ.

— Да, он был такой, — тихонько согласился Татс.

Какой-то миг в воздухе висело скорбное молчание, и Татс казался Тимаре таким близким, каким не был уже давно.

— Так что же было другой причиной? — все же нарушила она молчание.

— Что?

— Ты начал говорить, но я тебя перебила. Вторая причина, по которой, по-твоему, было бы лучше, если бы я всем объявила, что… — она попыталась подобрать лучшее иносказание, не сумела и сдалась, — что мы теперь вместе.