Драконья гавань - Страница 122

122

Слева виднелась крупная река с широким, просторным руслом. Было ясно, что недавно она разливалась. Покореженные деревья с обвисшими ветвями и покрытые коркой ила обломки окаймляли берега. Вода здесь явно была белее и делалась прозрачнее, когда вливалась в общий поток и растворялась в нем. Где-то выше по течению находился источник и того разлива, который едва их не убил, и кислоты, окрашивающей воду в белый цвет. Эта река и лес по обоим ее берегам тянулись вдаль на невообразимое расстояние. Синеватая тень на фоне небес могла быть горами — или плодом воображения Тимары. Силуэты драконов вырисовывались на горизонте и удалялись вверх по реке.

Пока девушка смотрела им вслед, с деревьев вспорхнула стайка птиц с хвостами в желтую полоску, перелетела чуть дальше и снова расселась на ветвях. Следом раздался разочарованный вой охотящейся кошки. Тимара улыбнулась. Пышный, нетронутый пейзаж привлекал ее. Она подозревала, что и охотиться, и собирать еду здесь будет легче. Хорошо бы задержаться тут на ночевку. Тогда она смогла бы исследовать окрестности. Без оружия и рыболовных снастей она сможет предложить товарищам лишь свежие фрукты и зелень. Ей очень хотелось одолжить снаряжение у Грефта, но сам он не предлагал, а просить она не станет.

Тимара нашла за бортом точку, где было видно, как расходятся два потока. Затем обернулась, окинув взглядом всех, кто собрался на палубе. Хеннесси со Сваргом принесли запасные багры и раздавали их самым сильным хранителям. Татс принял свой с улыбкой. Тимара заподозрила, что он всегда хотел попробовать свои силы в этой работе.

На какой-то миг все вокруг показались ей совершеннейшими незнакомцами. Из дюжины, вышедшей из города, осталось десять хранителей. Все порядком пообносились и пообтрепались. Юноши вытянулись и почти все обзавелись мышцами и фигурами взрослых мужчин. Они двигались совсем иначе, чем при первой их встрече — как люди, работающие на воде и земле, а не как древолазы. Сильве, осознала Тимара, подросла и начала по-женски округляться. Харрикин так и ходил за ней тенью. Похоже, они были вполне довольны обществом друг друга, несмотря на разницу в возрасте. Тимара так и не собралась с духом, чтобы спросить у Сильве, знает ли та, как Грефт подобрал ей пару. Впрочем, за последние дни она решила, что это не так уж и важно. Судя по всему, они хорошо подходят друг другу — так какая разница, кто их свел?

Джерд стояла в сторонке, наблюдая за общей суетой. Лицо у нее было бледное. Несмотря на ее осанку и привычку часто поглаживать себя по животу, пока что ее беременность не бросалась в глаза, если не считать перемен в характере. В последнее время она сделалась до крайности стервозной. Ее тошнило почти каждое утро, она жаловалась на корабельную вонь, на вкус пищи, на качку. Ей было бы легче сочувствовать, решила Тимара, если бы она не настаивала, что ее нытье куда важнее, чем заботы всех остальных. Если она вела себя типично для беременной, то Тимара не желала иметь ничего общего с вынашиванием детей. Даже Грефт начал уставать от постоянных придирок Джерд. Тимара дважды слышала, как он грубо огрызается в ответ, и оба раза девушка пришла в ярость и ударилась в слезы одновременно. Как-то Грефт развернулся к ней едва ли не свирепо и спросил, считает ли она, что ее одну мучают перемены в теле. Алум вскочил, и Тимара подумала, что он сейчас вмешается. Но прежде, чем до этого дошло, Джерд убежала на камбуз рыдать, а Грефт кисло объявил, что сейчас охотнее повстречался бы с галлатором, чем с «этой девицей».

Команда корабля изменилась почти так же ощутимо, как и драконьи хранители. Тимара гораздо лучше узнала Скелли и Дэвви. Часто бывало заметно, что им хочется поближе познакомиться с хранителями — в конце концов, они были почти ровесниками большинству из них. Капитан Лефтрин пытался сохранить границу между ними, но в его обороне появлялись бреши. Тимара знала, что Алум влюбился в Скелли и что им обоим за это досталось. Но крепнущую дружбу Дэвви с Лектером все, похоже, старательно замалчивали, и это казалось девушке несправедливым. Впрочем, подумала она, криво усмехнувшись, капитан Лефтрин редко советуется с ней по поводу управления кораблем.

На палубу вышла Элис и расположилась на крыше надстройки с блокнотом, запечатлевая происходящее. Тимара взглянула на нее и едва узнала прежнюю утонченную даму из Удачного, которую впервые увидела в Кассарике. Элис перестала носить широкополые шляпы, и гладко зачесанные блестящие волосы тоже канули в прошлое. От солнца и ветра ее кожа потемнела, а веснушки преумножились. Одежда честно свидетельствовала о суровом обращении, коему подвергалась. На коленях брюк появились заплаты, штанины обтрепались. Элис носила рукава закатанными, так что руки загорели на солнце. Благодаря всему этому, даже в те дни, когда женщина бывала молчаливой и печальной, она казалась куда более живой и настоящей, чем в их первую встречу. Зато ее спутник, Седрик, напоминал Тимаре пеструю птицу в линьке. Все яркие краски и изящные манеры сошли с него. Он почти не заговаривал с ней, но заботился о своей драконице с неуклюжей искренностью, которую Тимара находила трогательной. Маленькая Медная просто расцветала от этой заботы и, когда Седрика не было рядом, чтобы занять ее внимание, без умолку болтала со всеми остальными. Теперь ее речь и мысли стали более связными, а избавившись от паразитов, она росла так стремительно, насколько позволяло скудное питание.

Медная была не единственным драконом, изменившимся после большой волны. Серебряный, Плевок, как он теперь себя называл, сделался почти опасным. Вспыльчивый и ядовитый, он уже однажды случайно ошпарил Бокстера. Тот не сделал ничего такого, что могло бы вывести его из себя, только оказался поблизости, когда серебряный разозлился на другого дракона. Тут же рядом объявился Меркор и заревел на Плевка. По счастью, Бокстера задело скорее краем выдоха, чем брызгами самого яда. Руку обожгло, но он сорвал с себя рубашку достаточно быстро, чтобы избежать серьезных повреждений. Затем ему пришлось удерживать собственного дракона от мести Плевку. И лишь когда все улеглось, хранителям удалось обработать и перевязать ожог. Если бы на руках Бокстера не было чешуи, ущерб был бы куда серьезнее.

122